Эта работа - по сути, глава из моей новой книги "Зачем нужен Сталин",
которая вышла в Москве, в издательствах "Эксмо" и "Алогритм"
http://www.algoritm-kniga.ru/aksenenko-s.-zachem-nuzhen-stalin.html
Сейчас в
определённых кругах стало модным противопоставлять И.В.Сталина В.И.Ленину,
показывая Сталина русским консерватором, почвенником, в противовес
интернационалисту Ленину. Такой подход слишком прямолинеен и имеет под собой
очень мало реальных оснований. И Ленин, и Сталин были очень гибкими политиками,
прекрасно чувствовавшими настроения общества и быстро на них реагировавшими.
Неизменным оставался лишь стержень, на котором базировались их убеждения.
Ленин, кстати,
был гораздо гибче Сталина. Он, не колеблясь, положил идеи эсеров в основу
своего «Декрета о Земле», хотя много лет до этого стоял в земельном вопросе на
других позициях. Программу эсеров большевики взяли потому, что она больше
отвечала чаяниям крестьянства, то есть, большинства населения страны. Точно
также в 1920 г., во время войны с Польшей, Ленин показал, что ему не чужда
«русская идея», чем смог привлечь на свою сторону ведущих царских генералов во
главе с А.А.Брусиловым. Ленин
отказался от продразвёрстки, которую ввели, кстати, ещё при царе и практиковали
при Временном правительстве. Продразвёрстка была заменена НЭПом, так как Новая
Экономическая Политика больше отвечала настроению общества, хотя и расходилась
во многом с идеалами коммунистов. Эти примеры показывают, что Владимир Ильич
был одним из тех руководителей, кто тонко чувствует пульс страны. Разумеется,
он осуществлял сверхзадачу большевиков, выражал идеи марксизма и правду, так
как её понимали коммунисты, но с максимальным учётом настроения страны. В
чём-то подталкивая общественное мнение к тем или иным идеям большевиков, в
чём-то идя навстречу настроению общества. И то, что в обществе 1920-х привились
идеи равенства и социальной справедливости, немалая заслуга Вождя большевиков.
Показателен в
этом плане пример с авангардом, как направлением в искусстве. Сам Ленин не был
приверженцем авангарда, хотя по некоторым данным хорошо в нём разбирался.
Всё-таки его эмигрантская пора его жизни прошла в крупных европейских центрах –
там, где формировалось современное искусство. Даже в том кафе, которое посещал
Ленин в Швейцарии, зародился дадаизм – самое авангардное направление в
искусстве того времени. По некоторым данным даже название своё дадаизм получил
с подачи Вождя мирового пролетариата, когда во время «перфоманса» будущих
дадаистов в кабаре «Вольтер» респектабельная буржуазная публика стала, в знак
неприятия, скандировать слово «нет», а Ленин в пику буржуазии закричал: «Да!
Да!». Авангардистам это так понравилось, что незнакомое им русское слово «да»,
повторённое дважды, они положили в название своего направления.
И вот как
отреагировал Ленин на авангардную книгу стихов В.В.Маяковского «150 000
000». Он был против не самой книги, а лишь против того, что её печатали ЗА
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ счёт огромным для того времени тиражом – 5 тысяч экземпляров.
Владимир Ильич, высказался лишь за то, что тираж всё-таки надо сделать меньшим
– полторы тысячи, вместо пяти. И это в то время, когда в обществе - вернее, в
просвещённой его части - авангардизм был очень популярен. В СССР официально
трудились крупнейшие деятели авангарда - К.Малевич, работавший в Народном
комиссариате просвещения, и П.Филонов, позже рисовавший портреты Сталина.
Третий классик российского авангардизма - В.Кандинский - тоже поначалу работал
в Стране Советов. Он стал профессором и вице-президентом Академии
художественных наук и был официально откомандирован за границу для установления
там культурных связей. И это только в живописи. В поэзии, например, футуристы,
продолжали свои начатые до революции эксперименты, считая, что культурная
революция должна идти нога в ногу с социальной. В театральном искусстве
авангардный театр Мейерхольда претендовал на господствующее положение. То есть,
мы видим, что Ленин - сторонник классического искусства - мирился с
авангардным, когда оно было приемлемо обществу.
За полтора
десятилетия господства авангард надоел людям. И вот уже при Сталине началось
возвращение к классическому искусству, точнее, к классическим формам под маркой
«социалистического реализма». То есть, мы видим, что руководители государства
шли навстречу общественному мнению. И не вина Ленина в том, что он не дожил до
того, как общество востребовало возвращения к имперским формам в искусстве.
Ленин - сам сторонник такого стиля - несомненно, внедрил бы его, если бы дожил
до той поры, когда общество, согласно закону маятника, вернулось к этому стилю
на новом этапе развития. Поэтому мы не без основания можем предположить, что
проживи Ленин подольше, он несомненно почувствовал бы тягу общества к консервативным
идеям и выразил бы их не хуже Сталина. Кстати, Иосиф Виссарионович при жизни
Владимира Ильича шёл, в основном, в фарватере идей Вождя. По крайней мере,
разногласий между ними было гораздо меньше, чем разногласий у Ленина с другими
руководителями партии уровня Сталина. С Троцким, Каменевым, Зиновьевым,
Бухариным. Недаром ИМЕННО Сталин стал, в конце концов, преемником Ленина. И
если мы рассмотрим позицию Сталина в разрезе того или иного времени, то увидим,
что в 1920-е она не была в чём-то консервативнее ленинской. Значит, доживи
Владимир Ильич до 1941-го, вполне мог бы обратиться к своим согражданам
по-православному, по-славянски – «братья и сёстры», соединив эти слова с
партийным – «товарищи».
А если
говорить об известном разногласии Сталина и Ленина по вопросу федерализации
страны, то, во-первых, Сталин не вернулся к своей идее, когда появилась такая
возможность, когда его власти было достаточно для её реализации. Во-вторых,
идея Ленина определялась практикой – страна была единой, под единым руководством
партии, хоть и называлась «Союз». А форму добровольного объединения избрали для
решения ПРАКТИЧЕСКИХ задач объединения ТОГО времени. Для того, чтобы
безболезненно объединить страну, разорванную в результате Февральской революции
и Гражданской войны (причем и революцию, и войну начали отнюдь не большевики).
Более того, и через 20 лет Сталин использовал идею Союза для облегчения
присоединения республик Прибалтики, для того, чтобы получить три места в ООН,
одно - для СССР, другие - для Украины и Белоруссии.
То, что Союз
распался – не вина Ленина и Сталина. Дело не в форме. Царская Россия тоже
распалась, хоть была унитарным государством. Другое дело, что в начале ХХ века,
нашлась объединяющая сила в виде партии большевиков, а в конце – такой силы не
нашлось. Да и вряд ли бы формальность смогла бы в тех условиях сохранить
страну. Вряд ли это остановило бы прибалтов с кавказцами. В том состоянии, в
котором тогда находился СССР, многим было наплевать на формальности. И это вина
Горбачёва, а не Ленина и Сталина. Разорвали бы и унитарную державу. Тем более
Союз развалили незаконно. Выход той или иной республики должен был
санкционировать Верховный Совет СССР. Вот тут-то и было заложено скрытое
препятствие развалу. Не хуже, чем федеральная форма.
С.И.Аксёненко, писатель,
журналист, народный депутат Украины второго созыва